Вокруг премьеры спектакля Линаса Зайкаускаса «Страсти» разгорелись, не побоимся тавтологии, нешуточные страсти. Нам захотелось побеседовать с самим режиссёром и исполнителями главных ролей об их впечатлениях от работы над постановкой.
Вопросы к Линасу Зайкаускасу:
– «Душераздирающая шутка» – в определении этого жанра есть что-то парадоксальное, как бы Вы объяснили такой любопытный выбор?
– Мне кажется, парадокс есть и в самом спектакле: всё начинается таким балаганчиком, кончается – полусерьёзными вещами.
– Вы как-то отметили, что одна и та же постановка в разных театрах будет иметь какие-то свои особенности. Что отличает эту работу?
– Новые актёры всегда что-то предлагают, да и у меня меняется представление, я придумываю что-то новое на протяжении работы над постановкой.
– Линас, какой итог Вы бы подвели работе над спектаклем?
– Я доволен результатом, работа проходила как-то легко, без всяких напряжений, без конфликтов, которые часто бывают в разных театрах. Думаю, что с вашими актёрами мы не поссорились, может быть, даже – наоборот. Я их полюбил. Они очень трудолюбивые, и это – самое главное. Когда люди трудолюбивые, с ними можно горы свернуть!
Вопросы к Юлии Шабаевой и Ильдару Сахапову:
– «Страсти» – спектакль, близкий больше европейской театральной школе, было ли что-то новое для Вас в работе над этой постановкой?
Юлия: Было сложно с самого начала. Хотя режиссёр был очень тактичен, всё время внимательно направлял нас.
Ильдар: Всё было ново и сложно. Я со студенческих лет мечтал работать с Линасом. Тогда Линас ставил в Уфе спектакль «Кавказский меловой круг». Я с таким восхищением смотрел на актёров, которые работали под его руководством и думал: «Как они всё это делают? Как они не боятся всего этого?» Я лично с ним знаком не был, но был знаком с его спектаклями. С тех пор я его заочно полюбил. Поэтому, когда я узнал, что Линас приезжает к нам в театр, я, честно сказать, немного струхнул. Я боялся, что не попаду к нему, а когда попал, боялся, что не смогу сделать всё, что ему нужно от меня. И мне очень отрадно, что он приехал сюда и что я оказался в главной роли.
– Близок ли Вам по духу герой, роль которого Вы исполняете? Есть ли у Вас с ним что-то общее?
Юлия: Образ Веры очень близок мне, тем более, что при постановке Линас отталкивался от того, какой я человек. У Чехова Вера, конечно, более мягкая. У меня она и в горящую избу войдёт и медведя налету остановит! Более волевая и упрямая женщина.
Ильдар: Персонаж Ивана Алексеевича близок мне необычайно! Это я, что там говорить! Его судьба настолько переплетается с моей, что даже страшно становится. Быть может, поэтому мне было легче исполнять эту роль.
– Работа над каким эпизодом запомнилась Вам особенно?
Юлия: Пантомима – это было что-то! Я всё никак не могла сделать то, что хочет от меня режиссёр. Мне казалось, я всё делаю правильно! И, наконец, когда это закрепилось чуть ли не на подсознании, я добилась нужного результата. Нужно сказать, что без того, что ты полюбишь партнёра, этого не случится. А ведь с Ильдаром, как с партнёром, я ещё никогда не работала.
Ильдар: Самый сложный и интересный эпизод – это финальный монолог моего героя, когда был порыв души и осознание того, что в тридцать лет жизнь уже прошла, и ты всего добился в жизни, а в личной жизни – ничего. Финальные слова: «Ну нельзя же полюбить насильно! А когда же я полюблю не насильно?» – эти слова я, фактически, задавал самому себе.