Этот спектакль ворвался из темноты, ослепил фонариками чекистов, зашумел разудалой пляской пролетариев. Небольшой перфоманс в зрительном зале взбодрил присутствующих, и сразу стало понятно, что «Зойкина квартира» будет держать в напряжении от начала и до конца. С первых минут мы видим главную героиню – Зойку, в исполнении Светланы Гиниятуллиной. Тоненькая женщина опасливо пробирается сквозь визжащую толпу. Начало спектакля было знаковым: раздался выстрел, агенты поволокли по земле тело убитого господина в клетчатом. Вы удивлены? Это ведь Москва 20-х, вверху – очень благополучная, а внизу – голодная, оборванная и опасная.
За сероватым занавесом уличных стен – пресловутая квартира: громоздкие, мрачноватые, запылённые декорации с редкими вкраплениями кумачовой ткани. Этот яркий цвет режет глаз, напоминая то ли о революции, то ли о цвете крови, невольно наталкивая на мысль о грозящей неизбежности. Обстановка квартиры как-то угрожающе нависает над своей хрупкой нарядной хозяйкой.
Светлана Гиниятуллина великолепна в образе Зои Пельц – тонкая, изящная, с надрывом, с печатью великой усталости женщины, беспомощной под ударами судьбы, но терпеливой, мужественной. Скольких сил стоит ей бесконечно утешать рафинированного морфиниста Обольянинова (Александр Чесноков)! Здесь Зойка – не коварная интриганка, ломающая жизни, а загнанная в угол жертва обстоятельств.
Блестяще раскрыт образ графа. Мрачный, страдающий от обрушившихся несчастий и от собственной слабости, но неспособный что-либо изменить. Рефреном звучат слова «напоминают мне они…», старинным романсом плачет фортепиано в минуты его глубокой тоски – Обольянинов живёт в прошлом. Герой Александра Чеснокова – человек без будущего, для которого, как ни ужасно, смерть в финале пьесы является неким спасением из кошмарного мира, в котором он должен был жить. Лишь раз его проникновенная речь обнажает чистое нутро человека чести и совести: «Потому что эта власть создала такие условия жизни, при которых порядочному человеку существовать невозможно!» И становится больно оттого, что сотни таких людей в своё время были погублены Советской властью.
И кто же поспорит с тем, как неподражаем Аметистов в исполнении Леонида Лехнера! Жестокость под маской шута, но как же обаятелен! Леонид Евгеньевич очень точно сыграл видавшего виды афериста – Аметистов и бровью не повёл, увидев труп Гуся (Сергей Сапунов). А как он «как следует поговорил» с колоритным председателем домкома, взяточником Аллилуйей (Николай Панов)!
Талантливо создан Юлией Шабаевой образ Манюшки – большеглазая кокетка в коротеньком платьице, будто сошедшая с обложки журнала мод. Она игрива и легкомысленна, но по-детски простодушна и добра. Манюшка – один из немногих по-настоящему чистых душой героев этой пьесы.
Вот и открыта «пошивочная мастерская». Тихая квартира наполняется очаровательными посетительницами, французскими платьями, блёстками и музыкой. Артистки Русского драматического предстают в неожиданных образах – яркие, томные, страстные, блестящие «сильфиды» из кабаре Зои Денисовны. А неподражаемая Валентина Бродская в роли Агнессы Ферапонтовны произвела настоящий фурор своим появлением на сцене.
Музыка, танцы, шампанское, прекрасные дамы – кажется, Париж уже близок. Но нет преступления без наказания – о грозящем возмездии напоминает скорое появление товарища Пеструхина (Павел Касаткин) с агентами (Борис Любимов, Елизавета Тодорова). Их мрачные фигуры сопровождает холодный свет и особое звуковое настроение, свидетельствующее об опасности. Хочется отметить, что очаровательная и нежная Елизавета Тодорова впервые сыграла неожиданную роль: женщина-агент получилась, как должно, жёсткой и хлёсткой.
Апофеозом разоблачения и возмездия становятся заключительные сцены спектакля. В Зойкиной квартире веселятся гости, наполняются бокалы, курится кальянный дым, «девочки» дарятся и уходят с молотка, а в воздухе кружатся купюры, щедро разбрасываемые директором треста тугоплавких металлов. Неожиданно, появление Аллы Вадимовны (Анжелика Гришкина) переворачивает всё с ног на голову. Под крики «Ателье!» Аметистова она выходит, испуганная, в своём дорогом сиреневом туалете, а блёстки, которыми осыпает её Херувим (Андрей Ефимов), кажутся холодным снегом, засыпающим нежные весенние розы. Алла – единственный луч света в этом тёмном царстве, и вскоре, Гусь и остальные набрасываются на неё, как стервятники на лебедя, разрывая в клочья её платье, а вместе с ним – душу.
Предприятие Зои Пельц обречено. Гости носятся в дьявольском фокстроте, потерявшие человеческий облик (это подчёркнуто карнавальными масками на их лицах), в шкафу спрятан труп Бориса Семёновича (Сергей Сапунов), оставившего на произвол судьбы двух детей и жену, которая, быть может (как знать?), повторит судьбу несчастной Аллы. И всё смешалось в этом кошмаре, где торжествует порок, где женщины продают себя, чтобы выжить, где нет ни одного человеческого лица, кроме вора и убийцы, которого, будто в насмешку, все прозвали Херувимом. В этом аду, как раненый зверь в клетке, мечется Зойка, бледная, отчаявшаяся. Ей уже не выпрямиться под многочисленными ударами судьбы. Последним становится убийство любимого Павлика. Она кричит нечеловеческим голосом, от которого стынет кровь, а потом тихо плачет, жалобно, как маленькая девочка, а вокруг кружатся уже никому не нужные «червончики». Зойка покорно принимает судьбу, падая в бездну, разверзшуюся под её ногами…
Зрители аплодировали стоя ещё до того, как артисты вышли на поклон. Режиссёр спектакля, Людмила Исмайлова, принимая поздравления, торжественно выстрелила вверх из бутафорского пистолета. Этот выстрел ознаменовал не только закрытие Сезона русской драматургии, но и начало нового этапа развития Русского драматического театра.